Пушкин-драматург
Что нужно драматическому писателю?
Философию, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка любимой мысли... свобода!
А. С. Пушкин.
Мастерство Пушкина-драматурга выражено всего в нескольких драматических произведениях. Из драматических произведений А. С. Пушкина в полном и законченном варианте до нас дошли только "Борис Годунов" и "Маленькие трагедии". "Русалка" и "Сцены из рыцарских времён" остались, к сожалению, незаконченными. Невозможно не упомянуть о влиянии творчества Пушкина-драматурга на дальнейшее развитие русской литературы. Отголоски приёмов Александра Сергеевича будут встречаться ещё у многих наших писателей, потому что он если не основал новое течение в литературе, то хотя бы заложил обширный фундамент для этого. У Пушкина как драматурга почти не встречаются особенности писательской деятельности, которые предложили драматурги, жившие до него, потому что Пушкин сам был особенным писателем. Давно уже сопоставляются на практике Онегин, Печорин и Чацкий. У Гоголя и Лермонтова резко заметно, что они продолжали следовать тому, что завещал Пушкин, но у каждого из них была какая-то своя изюминка.
Проблема истинного гуманизма, борьбы за духовное богатство человеческого общества не только в России, поставленная Пушкиным 170 лет назад, в наше смутное время, когда книги читают очень редко, особенно актуальна и злободневна.
Пушкина нельзя изучить до конца, его творчество всегда будет открывать для нас что-то новое и непознанное. Каждый из нас, читая произведение Пушкина, неважно какое, открывает для себя неизведанные границы самосознания, которое развивается вместе с изучением творчества Александра Сергеевича. Но не только это отличает его произведения от творений других писателей XIX века, хотя и в другие времена не было такого гения русского слова. Пушкин старался как можно глубже раскрыть многие философские, социальные, нравственные вопросы поставленные им в "Медном всаднике", "Евгении Онегине" и более всего "Борисе Годунове".
В последнем произведении он попытался показать всю жажду власти, в стремлении к которой человек не остановится ни перед чем. Он показал в нём так же несовершенство социальной системы и большое падение нравственности. В "Борисе Годунове" Пушкин красноречиво рассказал о развращённости, лицемерии, двуличности, жадности, крайней низменности желаний и пренебрежении к людям низких сословий правящего класса, то есть бояр. Великий поэт пошёл на такой сумасшедший риск, потому что был патриотом своей страны.
В трагедии "Борис Годунов" Пушкин развивает проблему общества и человека-индивидуалиста, стремящегося покорить это общество.
Творчество Пушкина драматурга очень свободолюбиво и тесно связано с поистине героической борьбой нашего народа против царизма и эксплуатации. В любое время, когда над Россией нависает опасность, творения Александра Сергеевича становятся тем, что можно назвать надеждой на спасение. Например, в годы Великой Отечественной войны произведения Пушкина, особенно его лирика, вновь стали свежими и призывными, как и в момент их написания.
Твардовский так вспоминал о том времени: "Я вдруг почувствовал в полную меру своей души ни с чем не сравнимую силу пушкинского слова. И для меня, как будто впервые, как будто вовсе не известные мне до того, прозвучали строфы его исполненной горделивого достоинства патриотической лирики ... восторг вызывался не той или иной блестящей строкой, а тем, что все это - Родина, всё это моё неотъемлемое достояние, гордость и честь, вера и слава и не может быть на земле силы, которая могла бы отринуть это".
Сама по себе судьба драматургии Пушкина складывалась поистине драматично. "Борис Годунов" долго не признавался публикой, трудно было даже представить, что трагедия взойдёт на сцену. А ведь поэт-то писал её именно в расчёте на театральную постановку. Произведению Пушкин сделал большую рекламу. Он читал его неоднократно на публике, хотя доселе он этого не практиковал. Но такое резкое и обличающее произведение, пройдя цензуру, было поставлено лишь в 1870 году урезанное, изуродованное до неузнаваемости. Было скрыто и выдернуто из текста то, что, по - моему, можно считать главным в трагедии: действительная подлая сущность бояр того времени.
Как известно, Пушкин обращался к драматической форме в переломные моменты своего творчества, так как именно в драме он искал ответы на самые острые вопросы современности и пытался найти новый художественный подход к их решению. Тогда обращение к драме в "Борисе Годунове" означало утверждение реализма в творчестве Пушкина. В "Борисе Годунове" - первом законченном драматическом произведении поэта - одной из ведущих проблем выступает проблема личности и общества, индивидуалиста-тирана, стремящегося покорить всех и вся своей воле, терпящий в конце концов жестокое поражение. Эта проблема волновала многие умы XIX века, она волнует людей и сейчас. Пушкин так в последний раз откликнулся о том времени:
Припомните, о други, с той поры,
Когда наш круг судьбы соединили,
Чему, чему свидетели мы были!
Игралища таинственной игры;
Металися смущенные народы;
И падали, и высились цари;
И кровь людей то славы, то свободы,
То гордости багрила алтари.
Трагедия Пушкина Борис Годунов
Уйдем от творчества А. С. Пушкина и вернемся непосредственно к "Борису Годунову". Трагедия Пушкина Борис Годунов была написана не как произведение, основанное на повествовании личности одного героя, который и определяет ход истории, а как повествование о ходе истории, которая и определяет судьбу отдельных лиц.
Первое название произведения - "Комедия о настоящей беде Московскому Государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве...". Пушкин, всегда любивший лаконичность, переименовал в короткое и точное - "Борис Годунов". Если лишь поверхностно прочитать драму, то кажется, что она как бы разделена на отдельные сцены, эпизоды, в каждом из которых действие закончено и вовсе не обязательно, что какая-либо ситуация из одной сцены будет иметь продолжение в последующих или хотя бы упоминаться в них? Яркий пример этому первая сцена трагедии: князья Шуйский и Воротынский ведут беседу о смысле свершения событий, касающихся коронации Годунова. Хотя разговор начинает Воротынский, заинтересован в нем Шуйский, который хочет побудить своего собеседника к активным действиям в будущем, по сути, к бунту. К концу сцены Шуйский почти достигает своей цели, и мы видим, как зачался заговор бояр против Годунова. Но уже поздно: Годунов стал царем, а Шуйский "лживым царедворцем".
Первая драматическая линия оборвана и уже не всплывет на поверхность трагедии. Получается, что смысл первой сцены крайне незначителен: повествование о смерти Димитрия и о восхождении на престол Бориса Годунова. Нет, она показывает нам холодную расчетливость Годунова и не менее холодную расчетливость Шуйского. Оба они своим поведением преследуют четкую и конкретную цель. Шуйский также доказал нам, что Димитрий был лишь одним из козырей Годунова в игре за престол Руси. Об этом говорит его реплика: "Скажу, что понапрасну лилася кровь царевича-младенца; что если так Димитрий мог бы жить". Хотя эти слова и следуют по тексту как соглашение с опасениями Воротынского: "Что ежели правитель в самом деле державными заботами наскучил и на престол безвластный не взойдёт", - они изобличают нам Годунова-цареубийцу. Шуйский очень цинично, но и очень уверенно утверждает незыблемую, как ему кажется, истину: "А что мне было делать? Всё объявить Феодору? Борис его тотчас бы разуверил, а там меня ж сослали б в заточенье. Я сам не трус, но также не глупец и в петлю лезть не соглашуся даром". Он раскрывает нам то, что Борис был очень близок к царю, хоть и "родом он незнатен".
Оба князя понимают, что восхождение на престол Годунова - дело решенное, но тут вдруг у Воротынского появляется мысль, которая появиться должна была у всех бояр, причем очень давно: "А слушай, князь, ведь мы б имели право наследовать Феодору". Затем князья развивают эту мысль, но приходят к выводу, что боярам не под силу тягаться в престолонаследовании с Годуновым, потому что "он смел, вот все - а мы...". Во время размышлений на эту тему Шуйский высказывает революционную мысль о заговоре: "Когда Борис хитрить не перестанет, давай народ искусно волновать". Вот только она уже не существенна, так как "волновать народ" уже слишком поздно и бесполезно: этот народ равнодушен к легитимным устремлениям и Годунова и других бояр, потому что народ не вовлечён в события, его воля неважна. Зато смысл её играет огромную роль в дальнейшем развитии истории: суды-пересуды на тему волнения народа, тянувшиеся шесть лет, сделают свое дело, заключающееся в том, чтобы облегчить переход бояр на сторону самозванца.
Да, в какой-то мере Шуйский достиг в итоге своей цели: убрать Годуновых с русского престола. Так что законченность сцен уже в первом эпизоде отсутствует, так как его главная мысль присутствует в одной из заключительных сцен.
Неосновательна и реплика Воротынского о том, что Борис "сумел ... народ очаровать". Однако, очарования этого что-то не видно ни в последующих народных сценах, ни далее по ходу действия. Правда из толпы еще раздастся возглас: "О, боже мой, кто будет нами править? О горе нам!", но он тут же перекроется скептическим: "Да вот верховный дьяк выходит нам сказать решенье Думы".
Что примечательно: в народных сценах нет даже намека на воспоминание народа об убиенном царевиче. Это означает то, что русский народ помнил ещё ужас жизни в раздробленности, поэтому он буквально жаждал царя, который бы взял страну в железный кулак, он согласен был видеть на троне Руси любого царя, будь он царем по крови или цареубийцей, либо самозванцем - все равно. Русские боялись снова попасть под иго другого, считая, что отсутствие самодержца приведёт именно к этому. Волю народа в этот момент можно выразить тремя словами: "Дайте нам царя!" - причем неважно, кто он будет.
Следующая сцена с царственной речью Бориса не несёт в себе ничего особо примечательного, поэтому подробно останавливаться на ней не имеет смысла. Здесь нам лишь становится ясно, что представляет собой князь Шуйский: человек лукавый, ничего не говорящий впрямую равным себе и вышестоящим. На этом и заканчивается первая часть трагедии, которую можно разделить на три таких основных части. Вторая ознаменуется появлением Лжедмитрия I, а третья - смертью семейства Годуновых.
Первая сцена второй части знакомит нас с Пименом, отрешившегося от мирских забот и живущего лишь воспоминаниями о прошлом. Именно он подтолкнёт Гришку Отрепьева к свержению Годунова. Неискушённый мирскими заботами юноша быстро загорелся желанием сесть на трон Руси. Практически в самом начале своего эпического повествования Пимен возбудит в монахе зависть к участи царя: "Подумай, сын, ты о царях великих. Кто выше их? Единый бог. Кто смеет противу их? Никто". Слова же о тяжести шапки Мономаха Отрепьев воспринял иначе, чем того хотел Пимен. Он понял их так, что бремя правителя стало тяжёлым для Годунова и его надо сменить на посту, а сделать это должен именно он, Григорий. Ведь не только страстное обвинение Бориса в убийстве наследника престола, которым заканчивает свой монолог Пимен, а весь его рассказ толкнул молодого монаха на сей отважный шаг. А "угличское злодеяние" становится прикрытием для этого рискованного предприятия, ответственность за которое он полностью берет на себя. Здесь уместно заметить, что само слово "драма" происходит от древнегреческого глагола "дран", означающего такое состояние человека, когда он решился на какое-то отчаянное действие и берёт на себя всю ответственность за последствия.
Конфликт Годунова и народа
Пятилетнее правление не прошло даром для Бориса Годунова - он действительно начинает чувствовать тяжесть правления. Он всё ещё полон сил, но нуждается в общественном мнении, в поддержке народа в борьбе с боярами, каждый из которых имеет право на престол не меньше, чем он. Но в то же время он презирает своих подданных: "Живая власть для черни ненавистна"; "Народ завыл, в мученьях погибая"; "Они ж меня, беснуясь, проклинали"; "Вот черни суд: ищи ж её любви". Веское доказательство неприязни к народу. Зато в начале своего откровения Борис скажет вроде бы доброжелательно, что он хотел народ "в довольствии, во славе успокоить, щедротами его любовь снискать". Но Бориса не любят. Его власть ненавистна и народу, и боярам. Он боится морального осуждения народа, поэтому, произнося свой монолог, Годунов опровергает все обвинения, кроме обвинения в убийстве царевича, до него ещё не дошедшее. Но даже в этом случае из его слов становится ясно, что он ставит на свой счёт, считая правда, что это лишь случайное единое пятно на его чести. Получается, что он лжёт даже сам себе, хотя это и касается только его одного, потому что убийство мальчика не несёт никому из ныне живущих никакого вреда. Но то, о чём он так уверенно говорит, неминуемо ввергает царя в жестокий конфликт с народом, потому что убийство невинных на Руси вызывало жаркий гнев но отношению к убийцам.
Итак, первый шаг к свержению с престола сделан самим царём: если что- то случится, народ, не задумываясь, предаст Годунова. Достаточно было бы слов Гаврилы Пушкина, подкреплённых обещаниями лучшей жизни: "Мир ведает сколь много вы терпели под властию жестокого пришельца: опалу, казнь, бесчестие, налоги, и труд, и глад - всё испытали вы". Видно, что во время этого откровенного излияния в душе царя идёт тяжкая драматическая борьба. С одной стороны, он уверен в своих успехах, настоящих и будущих: "Достиг я высшей власти". Так как, получив одну власть, человек хочет ещё большей власти, то успехи в будущем ему были обеспечены, если бы только он не презирал так открыто народ. Как хитрому и расчётливому политику Годунову открывалось много перспектив на многих поприщах. Вообще он пёкся о благе своей страны, хотел "поставить ум над родом", имел широкие либеральные взгляды, хотя это в трагедии не упоминается. В конце монолога Борис предстаёт перед нами стертым в пыль, раздавленным многочисленными обвинениями и замученный угрызениями совести: "И мальчики кровавые в глазах...". Он уж "рад бежать, да некуда...". И, наконец, кульминация монолога в виде чистосердечного признания: "Да, жалок тот, в ком совесть нечиста". Между прочим, сознание такого тяжелого для обычного человека греха и умение жить с ним делает большую честь Годунову.
На протяжении всей трагедии мы ощущаем связь прошлого с настоящим, дух убитого царевича постоянно "витает" в произведении, колеблет наше сознание так, как колеблет сознание царя и других персонажей. Здесь видна прямая связь между сценическим действием и предысторией. Эту связь подметил еще при появлении "Бориса Годунова" И. Киреевский - критик, к мнению которого внимательно прислушивался Пушкин. Он писал: "Все лица и все сцены развиты только в одном отношении: в отношении к последствиям убийства. Тень умерщвленного Димитрия царствует в трагедии с начала до конца, управляет всем ходом событий, служит связью всем лицам и сценам, расставляет в одну перспективу все отдельные группы и различным краскам дает общий тон, один кровавый оттенок... Большая часть трагедий, особенно новейших, имеет предметом дело совершающееся или долженствующее совершиться. Трагедия Пушкина развивает последствия дела уже совершенного, и преступление Бориса является не как действие, но как сила, как мысль, которая обнаруживается мало-помалу то в шепоте царедворца, то в тихих воспоминаниях отшельника, то в одиночных мечтаниях Григория, то в силе и успехах Самозванца, то в ропоте придворном, то в волнениях народа, то, наконец, в громком ниспровержении царствующего дома".
Ввиду такого взаимодействия прошлого и настоящего особенно важен многократно повторенный в трагедии рассказ об "угличском деле". С точки зрения классической драмы достаточно было ввести читателя и зрителя в суть дела, рассказав только один раз о злодеянии Бориса. А в драме Пушкина каждый новый рассказ, добавляя к этой сути новые и новые леденящие кровь подробности, создает новую драматическую ситуацию, способствует новой перегруппировке сил. Мы меняем свое
отношение к тому или иному человеку, в зависимости от того, кто на этот раз создает нам картину происшедшего. Только один фактор остается в постоянном усилении: с каждым рассказом ухудшается мнение народное о Годунове. Чем дальше, тем глубже раскрывается перед нами плохая сторона Бориса.
Но давайте немного отступим в сторону от литературной тематики, взглянем на происходящее в "Борисе Годунове" с точки зрения истории, вспомним политическую деятельность этого царя, тогда нетрудно будет заметить, что Годунов был очень прогрессивным политиком. Он многое пытался сделать для Руси, но его сильно сдерживали бояре и неготовность страны принять его реформы. Но все хотели от него тех действий, которые он не мог совершить. Это и порождало всеобщее недовольство. Но было на совести Бориса "единое пятно", которое он не сумел скрыть достаточно хорошо. Годунов говорит в своем монологе: "Как язвой моровой душа сгорит, нальется сердце ядом", - это скорее можно отнести к чувствам народа. Доверие к царю быстро сгорает, а сердца быстро наливаются ядом. "Пятно" и отношение народа к Борису делает последнего отрицательным человеком в произведении, но подобные "пятна" были у половины наших царей.
Из сцены в доме Шуйского становится известно о характере правления Годунова: "Юрьев день задумал уничтожить". Заметно реформаторское начало в натуре Бориса, но народу от этого не легче, и стоит самозванцу "посулить старинный Юрьев день, так и пойдет потеха". А также из этой сцены мы узнаем, что самозванец собрал силы для захвата престола. Силы эти враждебны для Руси. Самозванцу остается только захватить общественное мнение, что не составит большого труда, так как народ не любит Годунова.
Теперь охарактеризуем семью Бориса, в которой некая семейная идиллия лишь видимость. На самом деле царская семья - семья разобщенности и незатухающей тревоги. Видимо, душевные муки царя передались его домочадцам, которые становятся чуждыми горю других членов семьи. Реплики брата с сестрой были исключены Пушкиным. В семейной цене мы также узнаем Годунова с новой стороны: любящий отец, уважающий науку и просвещение, указывающий сыну на "сладкий плод ученья".
Но вот входит Семен Годунов и царь мгновенно меняется: перед нами предстает точный и расчетливый политик, сыскных дел мастер. В сущности, меняются даже манеры говорить, мягкие элегические речи сменяются резкими военными командами.
При появлении Шуйского вновь перемена и расчетливость сменяется лукавством. Получается, что эти два "лукавых царедворца" не говорят, а лукавят, искусно плетя сети друг другу. Первым проигрывает Шуйский, так как царь хорошо осведомлен о его действиях. Годунов не доверяет князю, как впрочем и другим боярам. Потом Шуйский делает точный удар в сердце Бориса "воскреснувшим именем Димитрия". На этом все карты раскрыты и князь меняет свою позицию: теперь его настоящим желанием является объединение против общего врага, но не самозванца, а народа. Победить Лжедмитрия для них не составит труда, а вот завоевать доверие народа гораздо сложнее.
После ухода Шуйского Годунов становится самонадеянным, воодушевленным, смелым и даже несколько ироничным: "Кто на меня? Пустое имя, тень - ужели тень сорвет с меня порфиру, иль звук лишит моих детей наследства?" В этой сцене очень точно отразился драматургический метод Пушкина и в построении характеров персонажей, и в развертывании сцен-поединков, на которых обычно и держится пьеса. Резкий конец сцены, ход действия которой до этого можно было еще как-то предугадать, подтверждает это: "Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!".
У поэта постоянно встречаются подобные сцены, так как, сталкивая людей подобным образом, он выявляет изменения внутри каждого участника сцены. После такого эпизода у читателя и зрителя появляется очень полное представление о внутреннем мире героя, а следовательно, возможность понять причины его поступков в тех или иных ситуациях.
Роль народа в трагедии Пушкина Борис Годунов
Уже после написания "Бориса Годунова" Пушкин высказал основную потребность при чтении трагедии: "Истина страстей, правдоподобие чувствований - вот чего требует наш ум от драматического писателя".
Ярким подтверждением о нелюбви русского народа к Годунову служит тот эпизод, когда войска самозванца вступали в первые бои с русскими, последние, не желая подчиняться командам начальников, бежали. В последней сцене крик мужика на Лобном месте выявляет всю накопившуюся злость к Годунову. Предательство бояр обусловлено тем же, а вот Басманов перешел на сторону Лжедмитрия, так как понял, что, оставшись верным Годунову, он уже не сделает карьеры. Поэтому он перешел на сторону самозванца, приход к власти которого был уже делом решенным. Итак, мы видим к концу трагедии заметно возросшую роль народа, но мы не находим полного ответа на вопрос, осуждал ли Пушкин Годунова или нет. Гуковский ответил на него так: "Борис не оправдан и не осужден - он объяснен".
На мой взгляд, все три точки зрения ошибочны. Годунов был царем, а для этого есть один древний постулат, который можно немного перефразировать. Пункт первый этого постулата гласит: царь всегда прав. Пункт второй гласит: если царь неправ, смотри пункт первый.
Так что не нам судить Годунова и даже не Пушкину. А уж объяснять его деяния и злодеяния мы вообще не можем! Почему? На это ответит старая русская пословица: "Чужая душа - потемки".
Но не это главное в трагедии, а главное то, что в ней раскрывается старая, как мир, проблема личности и народа? Это основная мысль, которую четко сформулировал сам поэт в 1830 году, уже приступая к осуществлению новых драматических замыслов: "Что развивается в трагедии? Какая цель ее? Человек и народ. Судьба человеческая, судьба народная". Эта тема постоянно присутствует в произведении от начала до конца, но здесь раскрыта только одна сторона проблемы, назовем ее отрицательной. Есть еще и вторая сторона - положительная. Примерами положительной стороны могут служить методы правления Мао Цзе-Дуна, Сталина, Хо Ши Мина, Муаммара Каддафи, Ким Ир Сена, Саддама Хусейна, то есть искусно создается комплекс условий благополучия, что на фоне социального развития и мощной пропаганды способствует положительному мнению населения стран о своих правителях. Иными словами, в этой трагедии заключен смысл того, что всегда надо учитывать народное мнение, потому что народ - это сила, которую никогда нельзя сбрасывать со счетов.
